Каждый раз, когда приближается Новый год на экранах телевизоров, рекламных плакатах и просто в каждом доме под елочками появляются всеми любимые Дед Мороз и Снегурочка. Откуда же пришли к нам два сказочных персонажа, без которых Новый год сейчас просто немыслим?
Как ни странно, парочка не такая уж древняя. Только в конце 19-го века дед и внучка появились на детских новогодних утренниках, которые были тогда привилегией обеспеченных людей.
Сам Дед Мороз в качестве фольклорного героя известен по народным сказкам как «Морозко» или «Мороз Воевода» (в поэме Некрасова), который, как мы это знаем, «дозором обходит владенья свои». Причем у Некрасова, да и в русских народных сказках на добренького дедушку этот товарищ похож мало. Это беспощадный морозище, который олицетворяет лютую зиму с буранами, с занесенными снегом дорогами и избами, с рыскающими вокруг деревень стаями голодных волков. И уж, конечно, мешком подарков за его плечами совсем не пахнет, скорее от него веет скрытой угрозой. Оно и понятно, достаточно вспомнить наш климат.
Это сейчас потеплело, а в 19-м веке, и уж тем более раньше, зимы были по-настоящему лютыми. Вспомните картину Кустодиева «Масленица». А казалось бы — проводы зимы. И уж раз Мороз лютовал, соответственно в восточнославянской традиции были приняты специальные обряды его задабривания. Начинали ублажать дедушку с рождественского Сочельника. Для Мороза варился овсяный кисель, выставлялся на крыльцо, и хозяйки приглашали: «Мороз, Мороз, ешь наш кисель, а вот лен, да конопель летом колоти», другими словами — не морозь. Так что раньше новогодний праздник был своего рода диалогом с силами природы.
А с чего вдруг подобрел этот лютый старик? Да внучка-красавица рядом появилась. Ее прообраз тоже не является тайной. Достаточно взять в руки «Народные русские сказки» Н.А. Афанасьева, и прочитать там про то, например, как жили мужик да баба, а детей у них не было. Раз засмотрелись они на то, как дети лепят снежных баб, и тоже вышли потешить себя и слепить хоть снежную дочку. Жена смотрела, как муж лепит, и молилась, чтобы Господь послал им дитя. Шел мимо прохожий и пожелал им добра. Вот и ожила снежная девочка.
Но сам образ Снегурочки впервые появляется именно в рождественских сценариях, так как по старому стилю Рождество предшествовало Новому году. И появилась она, прежде всего под влиянием знаменитой оперы Римского-Корсакова «Снегурочка», либретто к которой основано на не менее знаменитой пьесе Островского. Считается, что у Островского сюжет возник под влиянием труда Афанасьева «Поэтические воззрения славян на природу». На самом деле можно предположить, что не все так просто. Достаточно вспомнить, что Островский любил проводить лето в своем имении в Костромской губернии, в окрестностях которого, до сих пор есть живописное место с названием Ярилина поляна.
Да и на карте, например, не только Костромской, но и Ярославской области до сих пор можно насчитать более десятка селений с названием Берендеево, Берендяки. Что так напоминает название «Берендеево царство» пьесы Островского и его жителей берендеев. Ну и кто знает, может быть, Островский слышал от местных сказителей историю, которую переработал затем в пьесу. Снегурочка в ней — дочь Весны и Мороза.
Нет ничего удивительного в том, что когда эти персонажи попадают в сценарий новогодних утренников, рядом с седым Морозом девушка воспринимается как его внучка, а сам Мороз, теряя лютые черты, становится добрым дедушкой. Все это очень типично для русского менталитета — стремление создать хоть и малую, но семью.
Петр Егоршев
